Кошка колдуна - Страница 85

Но оказалось, что жизнь в мужском обличье еще лучше, чем я представляла в самых смелых фантазиях. Бедняжку-убогого Килху жалели все встречные – и из-за немоты, и из-за того, что ученическая доля загнала так далеко от родного Эрина, да и просто так – потому что «сразу видать, паренек смышленый». Прошка почему-то таких чувств не вызывал, а меня даже карелы пытались подкормить. Возможно, дело в сидском волшебстве, но к девке, я убеждена, отношение было бы совсем иное. Личина позволяла вести себя как и прежде, даже по-маленькому ходить, как девочка, а окружающие видели совсем другое. В дороге мужская одежда практичнее, и с короткими волосами удобнее. В общем, мне понравилось. Если бы не чертов гейс…

– Вот же сука!

Я в сердцах плюнула себе под ноги. Этот сид меня достал! Лучше бы это и в самом деле был гейс. Молчать, чтобы сберечь колдовскую личину – это одно, а тешить непомерное эго бессмертного жлоба – совсем другое. Гад! Придурок! Сволочь!

– Хватить уже лаяться, – одернул меня Прошка, показывая пальцем на окна гостиницы. – Или давай чуток подальше отойдем. Услышит и настоящий гейс наложит. Мало ты своего родича знаешь?

И словно в подтверждение его слов донеслась из трактира знакомая ругань на ядреной смеси русского, немецкого и гэльского языков. Кто-то сиду под горячую руку попался.

– Бежим скорее, авось пока вернемся, он остынет!

И мы побежали, перескакивая через подгнившие доски тротуара, неровно положенного вдоль каменных стен. Если честно, я бы сейчас с удовольствием подремала бы, пускай и в тесной коробке, которую здесь именовали кроватью. Но сейчас мне лучше Диху не видеть. Иначе не совладаю с собой и в рожу его наглую вцеплюсь.

– Ты говорила, что бывала в вашем Выборге, – напомнил Прохор, когда мы удалились от разъяренного сида на почтительное расстояние и затерялись в кривых улочках. – И как? Похож?

– Замок на острове почти такой же, только башню Святого Олафа еще не достроили.

Не рассказывать же мальчишке, что в «моем» Выборге от славного средневекового прошлого остался медленно разрушающийся замок, полторы улицы и Круглая башня, чей толстый бок виднелся мне в уличный просвет. Мы прошли мимо вереницы ганзейских контор, с вывесками одна другой красочнее.

– Глянь, Ка… Килху, а вот герб Алатырьской гильдии.

Над массивной, окованной железом дверью висел четырехугольный с округлым основанием щит, на котором была изображена рука в латной перчатке, сжимающая факел. Дверной молоточек тоже был сделан в виде сжатой в кулак кисти.

– Добро… в смысле, прогресс должен быть с кулаками? – полюбопытствовала я.

– Разум – это сила, – поправил меня Прохор.

– А в гости зайти к ним можно? На экскурсию?

– Да ты чо? Сдурела? – Прошка выпучил на меня глаза, как на сумасшедшую. – Я же Зрючий, еще подумают, что я засланный шпион. Идем от греха, ду… Килху!

И изо всех сил потянул меня за рукав кожуха. Напоследок я оглянулась, чтобы запомнить, как следует, герб. Вдруг потом доведется заглянуть на огонек. Вдруг смогу им подкинуть несколько идей. Например, про Лейденскую банку. Если, конечно, вспомню школьный курс физики.

Мы пару раз свернули то вправо, то влево и оказались практически у крепостной стены.

– Какой он маленький был, – поразилась я скромным размерам средневекового Выборга.

– Мал да удал, – отрезал Прошка. – Я тебе обещался руболед показать.

– Летает, что ли?

– Тьфу! Глухая ты тетеря! Лед оно рубает в заливе.

Просторную набережную выборгская корабельная пристань напоминала в последнюю очередь. Это было скопище сараев, пакгаузов, наклонных сходней, помостов, бочек, тюков и копошащихся среди рукотворного хаоса людей. И все это воняло тухлятиной, соленой рыбой и мочой.

К средневековым запахам, кстати, я уже основательно притерпелась, запах навоза так и вовсе перестала замечать. Потому что он здесь был везде и всегда. В какой-то степени он даже бодрил, особенно по утрам.

А потом Прошка сказал: «Смотри!» и показал в сторону залива.

Мне эта немыслимая штуковина напомнила помесь огромного жирного паука и швейной машинки «Зингер». Оно словно бы ползло на коленях множества суставчатых ног и прошивало насквозь лед у себя под пузом. На «спине» у монстра крутились лопасти, а внутри, между сочленениями «ног», быстро-быстро вращались валы. Сооружение двигалось почти бесшумно и казалось живым организмом.

– Экая чуда-юда! – восхитился юный Зрючий. – Расчистило колею, что и галера пройти сможет. Мощно!

Я дар речи потеряла, словно меня наконец-то настиг шуточный гейс Диху. Все здесь вполне вписывалось в мою картину мироздания, даже Хийтола с многохвостой Хозяйкой Лисиц, даже видючее зеркало и дети Богини Дану, которые не в сагах, а во плоти, но только вот эта здоровенная фиговина окончательно развеяла иллюзию похожести и расставила все точки над i. Этот мир был другой, совсем другой, совсем-совсем чужой. Параллельный, черт возьми! Или перпендикулярный. Или неэвклидовый.

– Чудны дела твои, Господи, – прошептал восхищенный не меньше моего Прошка. – И всяк славит тебя по-своему: кто делами своими, а кто – Силами. Я этот руболед только в грамотке видел, на немецком, мельком, батюшка пожадничал и не дал купить на Тверском торге. Эхма! Когда же у нас сподобятся такое же поставить? Чай, и покупать не пришлось бы, своих мастеров вдосталь, только денег давай – все сделают в лучшем виде.

Мальчишка бодро строил планы практического применения Алатырьской и Летючей Сил в феодальном народном хозяйстве, а я просто стояла, разинув рот, и смотрела на чужой мир совсем другими глазами. Словно только что по-настоящему проснулась и осознала, где именно я нахожусь – в ином времени и пространстве.